Ом Вишнупад
Шрила Бхакти Нирмал
Ачарья Махарадж

Пранам-мантра

пуджйа-шри-гуру-варга-вандита-махабхаванвитайах сада
паурвапарйа-парампара-прачалита-праджйа-прамуртакртех
бхактер нирмала-нирджхарасйа нибхртам самракшакам садарам
ванде шри-гурудевам аната-шира ачарйа-варйам ниджам

Я склоняюсь в вечном поклоне перед моим Гурудевом,  лучшим из Ачарьев: Шрилой Бхакти Нирмалом Ачарьей Махараджем. Он непрестанно бдительный, верный, стойкий хранитель потока чистой преданности—преданности, высшая форма которой проистекает через глубокочтимую Шри Рупанугу Гуру-варгу в их безоговорочном самопредании Махабхаве, Шримати Радхарани.

преракам прачйа-пашчатйа-шишйанам бхакти-вартмани
бхакти-нирмалам-ачарйа-сваминам пранамамй ахам

Я предлагаю почтительные поклоны Свами Бхакти Нирмалу Ачарье, который с рвением вдохновляет всех восточных и западных учеников на следование пути чистой преданности.

Пытаться описать безграничную славу Вайшнава — задача сложная, и тот факт, что природа Гуру находится за пределами того, что мы можем понять при помощи материального интеллекта, и за пределами того, что мы способны воспринять материальными чувствами, делает эту задачу ещё сложнее. Мы приглашаем всех, кто желает поистине познакомиться с Его Божественной Милостью, соприкоснуться с его непосредственным общением — будь то через его физическое присутствие, личную переписку, аудио-, видео-лекции, статьи или через преданных, которые близки к нему и дороги ему.

Здесь мы представляем автобиографическое повествование Его Божественной Милости Шрилы Бхакти Нирмала Ачарьи Махараджа, нынешнего Ачарьи и Севаите Шри Чайтанья Сарасват Матха.

...У нас была большая семья из около ста пятидесяти человек. Мы все повторяли Святое Имя, но только по праздникам: семья не следовала традиции Гаудия вайшнавов. Отец увлекался политикой и не любил религию; мать же была из религиозной семьи, но религии она следовала без правильных представлений.

Помню, как, когда мне было лет десять, я каждый день просыпался рано утром, надевал дхоти и шел в наш семейный храм читать «Шримад Бхагавад-гиту». Отцу это не нравилось, и он ругал за это мать, но я все равно продолжал ходить туда украдкой. Несколько лет спустя я пошел в колледж, затем в университет. Окончив университет и сдав экзамены, я начал преподавать в колледже.

Какое-то время я провел в нашем родовом доме, где тогда жил дядя по папиной линии. Дядя помог мне устроиться на работу в Калькутте: он работал чиновником в налоговой инспекции в Калькутте и знал директора одного колледжа. Так я получил работу учителя на неполную ставку и начал читать лекции по математике и физике.

Дядя часто говорил мне, что его отец (мой дед) всегда хотел, чтобы я стал адвокатом или судьей, и он подвигнул меня на то, чтобы пойти учиться на юридический. Я учился на вечернем отделении и преподавал днем, все в одном и том же колледже. Проучившись так три года, я получил степень бакалавра юридических наук и начал практику в суде Алипор и иногда в суде первой инстанции в Калькутте, продолжая по-прежнему читать лекции в колледже.

В то время мне было около двадцати семи лет. Мать часто ругала меня и пыталась заставить жениться. Все мои родные и двоюродные братья были женаты, но я уже тогда для себя решил, что не женюсь. Видя, сколько страдают семейные люди, я не хотел такой же участи для себя. Я думал: «Я сам могу о себе позаботиться и в состоянии готовить себе сам, ради чего мне тогда тратить столько сил, зарабатывать деньги, а потом тратить их на какую-то женщину? Зачем мне это нужно?»

Однажды я пришел домой из суда и увидел, что мать не приготовила для меня. «Раз ты не собираешься жениться, кто тебе тогда будет готовить?» — сказала она мне. Она снова начала ругаться, и я убежал в тот день из дома.

Я снял дом недалеко от Навадвипа, в Шрирампуре, округе Бардхаман (это в пяти минутах от станции Навадвип), и организовал в нем большой центр обучения «Challenger Coaching Centre», в котором я начал заниматься частным репетиторством: я преподавал старшеклассникам, студентам и аспирантам математику, физику, химию, английский, бенгальский, географию, историю. Я повесил вывеску, на которой написал, что преподаю все предметы, и на людей это производило впечатление: «Ничего себе, один учитель на все предметы! Надо сходить!»

Иногда ребята из колледжа подходили ко мне и спрашивали, какое у меня образование. Я говорил, что закончил магистратуру по математике; тогда они думали подловить меня и просили объяснить им английскую грамматику, но я с легкостью объяснял им все правила.

Так я и начал преподавать там. Уже через пятнадцать дней после открытия центра у меня было двести пятьдесят учеников. Начинал я рано утром, в пять часов утра, и продолжал до полуночи — зарабатывал я тогда очень много: по пятьдесят рупий с ученика. Поскольку у меня также был диплом по юриспруденции, я периодически еще практиковал в суде Кришнанагара.

Однажды случилось так, что я не мог уснуть всю ночь — как только я начинал засыпать, вдруг кто-то звал меня: «Говинда Махарадж один. Позаботься о нем!» И я все думал и искал в уме: «Кто такой Говинда Махарадж? Кто это?» Я не знал... Это было как акаш-дхвани (голос с небес). Всю ночь мне слышался этот голос.

На следующий день было воскресенье, выходной, и у меня не было учеников (кто-то все равно пришел, но я сказал, что не работаю). Я никогда не чистил зубы на улице, но в тот день, помню, я взял зубную щетку и пошел на улицу в чем был — в пенджаби. Я пошел от Шрирампура до моста Гауранга Сету и все время думал: «Что за Говинда Махарадж? Кто это? Что это был за голос?» С моста я увидел купола храма, и мне стало любопытно: «Что это за храм? Пойду посмотрю». Я пришел к храму.

Главные ворота не были всегда открыты, как сейчас, потому что дороги в те дни были грунтовые, не лежало даже кирпичей, и каждый раз, когда проезжала мимо машина или трактор, вокруг было полно грязи. Я сел у оцинкованных ворот Матха, там, где сейчас у нас книжный магазин.

Я сидел и думал о чем-то своем, как где-то через час из храма вышел брахмачари. Увидев меня у ворот, он заговорил со мной: «Ты кто?» — спросил он. Я сказал ему, что я из города под Калькуттой и живу неподалеку. Он спросил, чем я занимаюсь (я сказал, что работаю репетитором и адвокатом по совместительству), а затем ушел.

Следующим я увидел пожилого брахмачари (как потом оказалось, это был управляющий храма в то время). Кто-то рыбачил на Говинда-кунде, и он прятался, чтобы поймать рыбака. Поймав мальчишку, брахмачари начал отчитывать его, и мальчик, извинившись и пообещав, что больше так не будет, умолял его вернуть ему крючок...

Затем в три часа вернулся первый брахмачари. Позже я узнал, что он приехал из Хапании Дхамы — тогда я даже и не слышал о Хапании. Он удивился, застав меня так и сидящим у ворот:

—  Ты все еще здесь? Ты хоть принял прасад?

—  Что такое прасад?

—  Еда! Это наша еда.

—  А-а, мне никто не говорил, что здесь можно поесть...

Я понятия не имел, что такое прасад, но мне очень хотелось есть: я пришел рано утром, а время было уже три часа, и я ничего еще не ел за весь день.

Он повел меня с собой. В то время прасад был там, где сейчас кладовая (напротив здания «Гуру Дхама»). Когда мы пришли, там стояла тарелка с оставленным для него прасадом. Он достал еще одну тарелку и отложил мне половину. Я хотел было его остановить: «Прабху, Вам будет слишком мало!» — но он настоял, и я съел все, что он мне дал. После прасада он повел меня по территории и рассказал о храме.

Зданий тогда было не так много: он показал мне главный храм, самадхи-мандир Шрилы Шридхара Махараджа и еще несколько зданий. Под конец он спросил меня: «Слушай, ты с виду хороший парень, с образованием. Почему бы тебе не остаться здесь в храме? Раз ты не собираешься жениться, зачем тебе возвращаться домой и учить людей? На что тебе зарабатывать деньги? Оставайся!» Он спросил управляющего храмом, могу ли я остаться, но тот не особо обрадовался:

—  Он — адвокат. Что он здесь будет делать?

—  Он может делать какое-нибудь служение...

В конце концов он согласился: «Хорошо, отведи его к Дамодару Махараджу» — сказал он. Дамодар Махарадж, отвечавший в те дни за гостиницу, отвел меня в комнату номер «11» (сейчас это номер «13») и дал матрац. Три или четыре года я прожил без простыни и подушки, у меня только был кокосовый матрац на полу и больше ничего, да я и не просил ничего. Еще мне дали одно дхоти.

Так я и переехал жить в храм.

После того, как я стал жить в храме, через дня три-четыре, на меня накинулся один преданный:

—  Зачем ты сюда пришел? — спросил он меня.

—  Не знаю...

—  Что ты тут тогда делаешь, если не знаешь?!

—  Хочу делать какое-то служение, хочу жить в храме... Брахмачари сказал, что я могу остаться здесь и делать то же, что и вы.

—  А кто здесь Гуру — ты знаешь?

—  Нет, не знаю.

—  Тогда что ты здесь делаешь? Ты даже не знаешь, как зовут нашего Гуру!

—  Прабху, хорошо, я не знаю. Скажите мне, как зовут вашего Гуру.

Он назвал имя Гурудева, и тогда я вспомнил о послании с небес, которое привело меня сюда. Он звал меня! Кто-то направлял меня к нему: «Вот твой духовный учитель». Я делал все, что мне говорили, и ждал, когда приедет Гурудев.

Вскоре после этого, может, несколько дней спустя, Гурудев вернулся из первого мирового тура (это был 1992 год). Когда все пошли поклониться перед ним, я пошел позади всех и тоже простерся в дандавате. Кто-то сказал Гурудеву: «Это новенький». Тогда Гурудев и увидел меня.

Он провел лекцию, а я сидел позади всех, сидел и просто слушал, не задавая никаких вопросов. После лекции Гурудев спросил меня: «Какое ты делаешь служение?» Я сказал, что управляющий Матха послал меня служить в поля, которые культивировал храм.

—  Хорошо. Ты туда один ходишь?

—  Да, один.

—  Ты все наши земли знаешь?

—  Да, все.

Управляющий сходил со мной в первый день и после этого больше не ходил: он понял, что за мной следить не нужно.

—  Ты знаешь, как называются деревни, где находятся наши участки? — спросил меня Гурудев.

—  Да.

—  Скажи, как они называются.

—  Нрисингхаджули и Бонорпукур.

Он был очень доволен.

—  А ты знаешь, как зовут слугу, который там живет?

Я назвал его имя, и Гурудев был очень рад. Он сказал управляющему храмом: «Присмотри за ним». Через несколько дней Гурудев дал мне посвящение и имя Винод Ранджан Дас. В тот день мне выдали еще одно дхоти. До этого я целый месяц носил одно и то же дхоти: днем, когда я шел отдыхать, я стирал его, а пока оно сохло, носил брюки.

Месяца два сначала я не мог спокойно спать. Мне все снилась математика, физика, как я пишу на доске, решаю задачи, я вспоминал свою комнату, думал о большой кровати, стеллаже, большом матраце, вентиляторе, своем дипломате, чемодане, о деньгах и прочем. Однажды я просто взял и выкинул ключ от комнаты в Говинда-кунду.

Следующей была одежда. Каждый раз, когда я видел свои брюки и пенджаби, мне снова вспоминался дом, поэтому, когда мне дали еще одно дхоти после посвящения, я решил сжечь старую одежду. Я не мог попросить свечку, потому что тогда кто-нибудь бы подумал, что я курю. Я решил подождать. Когда в один день не было электричества, мне принесли свечку: той свечкой я и сжег одежду.

Так мало-помалу я избавлялся от окружающей иллюзии.

Каждый день я слушал Хари-катху: утренняя лекция, дневная, вечерняя — я всегда ходил на них. Я с радостью слушал «Чайтанья-бхагавату» и «Чайтанья-чаритамриту», но когда Дамодар Махарадж или кто-нибудь из пожилых преданных читал «Бхагаватам» днем, мне было сложно и не понятно.

...Иногда была и майа. Однажды ко мне подошли и сказали: «Зачем ты пришел в храм? В твоем возрасте можно жениться, можно заработать денег!» Я подумал про себя: «Это не человек храма. Он живет в храме, а распространяет дурные мысли». Я всегда наблюдал за всем: кто что делает...

Помню, как, когда Гурудев только вернулся, он спросил меня:

—  Ты хочешь жить в храме?

—  Хочу, — ответил я.

—  А кому ты будешь поклоняться — Гауре или Кришне? Тебе больше нравится лила Гауры или лила Кришны?

Я не знал, что ответить. Я знал что-то о Гауре, что-то о Кришне, поэтому решил ответить: «Обе».

—  Да, правильный ответ, — сказал Гурудев.

...Однажды, в 1999 году, мы сидели в доме Рамы Диди. Гурудев спросил меня: «Винод, ты женишься?» Я удивился:

—  Зачем? Я пришел сюда в храм не для того, чтобы жениться. Я пришел сюда, потому что боялся женитьбы.

—  Значит, ты не женишься... Тогда можешь принять санньясу!

—  Санньясу? — удивился я. — Я скажу завтра, через двадцать четыре часа...

Через двадцать четыре часа я пришел к Гурудеву, поклонился и сразу же ушел. Я ждал. Прошло сорок восемь часов, семьдесят два, и в конце концов Гурудев сказал: «Ты только тянешь время и не даешь ответ!»

В то время Рама Диди, сестра Шрилы Гуру Махараджа, говорила Гурудеву: «Теперь тебе нужно сделать кого-то, кто будет ачарьей после тебя». Гурудев тут же сказал мне: «Принимай санньясу».

Я сказал Гурудеву: «Гурудев, считайте, что я Ваш жертвенный козел: можете отрезать мне голову, можете отрезать мне хвост, не проблема. Я согласен на все, что бы Вы мне ни сказали. У меня нет никаких качеств, но если Вы считаете, что я гожусь для санньясы, то можете дать мне санньясу».

После санньясы, как вы знаете, я начал проповедовать. До этого я тоже ездил по разным местам на проповедь и сборы пожертвований. Я взял на себя большую ответственность за это. Мое настроение таково, что, если есть какое-то служение Гурудеву и никто его не делает, я сделаю его сам. До меня преданные тоже проповедовали, но они ездили на сборы риса, а я думал: «Зачем ходить от дома к дому и собирать только один-два килограмма риса? Если я поеду проповедовать в другие места, то и риса больше будет».

Когда я пришел в Матх, на парикраму приходило человек двести пятьдесят. Я думал: «Если я поеду проповедовать, то и люди придут. Концепция хорошая — это ведь концепция Махапрабху, Гурудева. Более того, Шридхар Махарадж дал так много книг, они как корм для рыбы — если в пруду есть корм, то рыба потянется».

...Помню, моим первым служением была гошала. Это был 1993 год. До этого для коров было отведено небольшое место, но им там было всегда слишком тесно. У нас также было поле, но оно не было обнесено стеной. Тогда Гурудев сказал мне: «Вот тебе задание, да и коровам будет польза». В то же время Гурудев наказал Дамодару Махараджу: «Не давай ему денег. Я хочу посмотреть, как он справится». Мне пришлось занять деньги, чтобы построить ту стену для гошалы...

На самом деле все, что я сделал, дело рук Гурудева, я лишь инструмент...

Смотрите также:
Фотоальбом
Фотографии, несущие в себе память о деяниях и служении Его Божественной Милости. Пусть они станут источником вдохновения на служение и преданность лотосным стопам Шри Гурудева, которые воплощает собой Его Божественная Милость.